Хранитель

_Роберт

^МЕРТОН

СОЦИАЛЬНАЯ ТЕОРИЯ И СОЦИАЛЬНАЯ СТРУКТУРА

ИЗДАТЕЛЬСТВО

ХРАНИТЕЛЬ

МОСКВА

2006

УДК 316 ББК 60.5

М52

Robert К. Merton SOCIAL THEORY AND SOCIAL STRUCTURE

Перевод с английского Е.Н. Егоровой, З.В. Кагановой, ВТ. Николаева, Е.Р. Черемиссиновой

Научный редактор доктор философских наук З.В. Каганова Оформление и компьютерный дизайн СВ. Шумилина

Подписано в печать 12.07.06. Формат 60x90 Vu. Усл. псч. л. 55. Тираж 3000 экз. Заказ № 4624077.

Мертон, Р.

М52 Социальная теория и социальная структура / Роберт Мертон. — М.: ACT: ACT МОСКВА: ХРАНИТЕЛЬ, 2006. — 873, [7] с.

ISBN 5-17-029089-6 (ООО «Издательство ACT»)

ISBN 5-9713-0703-7 (ООО Издательство «ACT МОСКВА»)

ISBN 5-9762-0143-1 (ООО «ХРАНИТЕЛЬ»)

Роберт Кинг Мертон (1910 — 2003) — выдающийся социолог XX столетия, один из крупнейших представителей структурно-функционального анализа, основатель социологии науки, автор более чем 20 монографий.

«Социальная теория и социальная структура» — основная работа Мертона — переиздавалась более 30 раз и переведена на 12 языков.

УДК 316 ББК 60.5

© Перевод. Е.Н. Егорова, 2006 © Перевод. З.В. Каганова, 2006 © Перевод. В.Г. Николаев, 2006 © Перевод. Е.Р. Черемиссинова, 2006 © ООО «Издательство ACT», 2006

Памяти Чарльза Хопкинса, учителя и друга

Предисловие к дополненному изданию 1968 г.

Данное издание не является заново переработанным, а всего лишь дополненным. Переработанное издание 1957 г. остается неизменным, за исключением того, что его короткое вступление значительно рас­ширено и представлено здесь как главы 1 и II. Другие изменения не­значительны и носят технический характер: исправлены типографс­кие ошибки и внесены поправки в предметный и именной указатели.

Когда впервые писались статьи, составляющие данную работу, они не были задуманы как последовательные главы одной книги. Поэтому напрасно было бы предполагать, что статьи в их нынешней компоновке представляют собой естественную последовательность, с суровой неизбежностью диктующую переход от одной статьи к дру­гой. И все же мне не хотелось бы думать, что книга в целом не отлича­ется связностью, единством и четко выраженной позицией.

Чтобы сделать связность более наглядной, книга разделена на че­тыре основные части, при этом в первой задается теоретическая ори­ентация, на основе которой в дальнейшем исследуются три комплек­са социологических проблем. Цель коротких вступлений к каждому из этих трех самостоятельных разделов — избавить читателя от необ­ходимости затрачивать умственные усилия при переходе от одной части к другой.

В целях единства статьи собраны таким образом, чтобы отразить постепенное развертывание и развитие двух социологических тем, проходящих через всю книгу и полнее выраженных в перспективных установках, которые можно найти во всех главах, чем в их конкрет­ном содержании. Это тема взаимодействия социальной теории и со­циального исследования и тема кодификации как фундаментальной теории, так и методик социологического анализа, особенно качествен­ного анализа.

© Перевод. Егорова Е.Н., 2006

7

Разумеется, эти два объекта внимания не отличаются чрезмерной скромностью объема. На самом деле если бы я дал понять, что статьи делают нечто большее, чем просто очерчивают грани этих больших и нечетко обрисованных областей, то сама чрезмерность притязаний лишь подчеркнула бы скромность результатов. Но поскольку объе­динение теории и эмпирического исследования и кодификация тео­рии и метода проходят красной нитью через все главы книги, вполне уместно сказать несколько слов о теоретической ориентации, изло­женной в первой части.

В первой главе представлены факты, относящиеся к отличающим­ся друг от друга, хотя и взаимодействующим функциям историй со­циологической теории, с одной стороны, и к формулировкам ныне используемой теории, с другой стороны. Едва ли нужно лишний раз отмечать, что современная теоретическая социология основывается на наследии прошлого. Но весьма полезно, как мне представляется, изу­чить интеллектуальные требования к подлинной истории социологи­ческой мысли: чтобы она была не просто хронологически подобран­ным рядом кратких обзоров социологических доктрин. Точно так же полезно рассмотреть, что именно современная социологическая тео­рия черпает из предшествующей.

Поскольку за последнее десятилетие много внимания уделялось социологической теории среднего уровня, есть все основания пересмот­реть характер и развитие такого рода теории в свете применения и кри­тики, которые возникли за это время. Такова цель второй главы.

В главе III предлагается система для социальной теории, извес­тная как функциональный анализ. В ее основе находится парадиг­ма, кодифицирующая предположения, понятия и методики, неяв­но (а иногда и явно) присутствующие в функциональных интерпре­тациях, разработанных в областях социологии, социальной психо­логии и социальной антропологии. Если отбросить многозначность слова открытие, то можно сказать, что элементы парадигмы в ос­новном были открыты, а не изобретены. Они были найдены отчасти в результате критического и тщательного рассмотрения эмпиричес­ких исследований и теоретических дискуссий ученых, применяющих функциональную ориентацию при изучении общества, и отчасти в результате пересмотра моих собственных работ по социальной струк­туре.

В последних двух главах первой части дается краткий обзор видов взаимосвязи теоретических и эмпирических исследований, существу­ющих ныне в социологии.

В главе IV разграничиваются связанные между собой, но совер­шенно особые виды исследования, обозначенные зачастую нечетко

8

использованным термином социологическая теория: методология или операциональная логика, общие ориентации, анализ понятий, ин­терпретации expostfacto*, эмпирические обобщения и теория в стро­гом смысле слова. Изучая взаимосвязи между ними (а тот факт, что они связаны, подразумевает и их различие), наряду с функциями об­щих ориентации в теории я подчеркиваю их недостатки, которыми социология наделена в гораздо большей степени, чем множеством эм­пирически подтвержденных и точно определенных закономерностей, выведенных из общей теории. Таким же образом я подчеркиваю и пытаюсь охарактеризовать важность эмпирического обобщения, а не только его половинчатость. В этой главе высказывается мнение, что такие разрозненные обобщения можно сопоставить и свести воеди­но путем кодификации. Тогда они становятся отдельными проявле­ниями общего правила.

В пятой главе изучается вторая сторона этого взаимоотношения между теорией и эмпирическим исследованием: разнообразные виды последствий эмпирического исследования для развития социологи­ческой теории. Только те, кто скорее просто читает об эмпирическом исследовании, а не занимается им непосредственно, могут продол­жать считать, что его исключительной или даже первейшей функци­ей является проверка выдвинутой ранее гипотезы. Это представляет собой существенную, но узкую и далеко не единственную функцию эмпирического исследования, которое играет гораздо более активную роль в развитии теории, чем роль пассивного подтверждения. Как под­робно описано в этой главе, эмпирическое исследование также зак­ладывает основы социологической теории, заново формулирует, пе­реориентирует и уточняет ее. И поскольку оно тем самым обогащает теорию, становится ясно, что социолог-теоретик, далекий от всякого эмпирического обследования, знающий о нем, так сказать, понаслыш­ке, рискует отгородиться оттого самого реального опыта, который ско­рее всего может подсказать ему, какое направление его поисков явля­ется наиболее плодотворным. Его ум не оплодотворен реальным опы­том. Он далек от довольно частого опыта неожиданных открытий, сде­ланных случайно, не являвшихся предметом целенаправленного поиска, — опыта, которым обладает подготовленный к новым откры­тиям ум. Отмечая это, я считаю такую непреднамеренность открытия фактом эмпирического исследования, а не его философией.

Макс Вебер был прав, присоединяясь к мнению, что не надо быть Цезарем, чтобы понять Цезаря. Но для нас, социологов-теоретиков, существует соблазн иногда поступать так, будто нет необходимости даже изучать Цезаря, чтобы его понять. И все же мы знаем, что взаи-

* постфактум (лат.). — Примеч. пер.

9

модействие теории и эмпирического исследования способствует как пониманию отдельного случая, так и расширению общего правила.

Я глубоко признателен Барбаре Бенген, приложившей свой редак­торский талант к первым двум главам, д-ру Хэрриет А. Цукерман — за ее критические замечания по поводу их чернового варианта и миссис Мэри Майлз, превратившей неразборчивый рукописный текст с мно­жеством пометок и исправлений в четкий машинописный вариант. Подготовку этих вступительных глав мне помог осуществить грант Национального научного фонда.

Р.К.М.

Гастингс-он-Гудзон, Нью-Йорк Март, 1968

Предисловие к исправленному изданию 1957 г.

Примерно более трети содержания в этом издании — новое. Глав­ное изменение заключается в наличии четырех новых глав и двух биб­лиографических дополнений с обзором последних достижений в об­ластях, рассмотренных в главах, к которым они прилагаются. Я так­же постарался улучшить изложение в различных частях книги, пере­писав абзацы, которые были не такими ясными, как следовало бы, и устранил несколько досадных ошибок, которых вообще не следовало допускать.

Из четырех глав, добавленных к этому изданию, две взяты из опуб­ликованных работ, одна из которых вышла из печати, а вторая скоро будет издана. Книга «Модели влияния: локальные и космополити­ческие факторы влияния», впервые вышедшая в«Комьюникейшнз Ри-серч», 1948—1949 (П.Ф. Лазарсфельд и Ф.Н. Стэнтон, издатели), яв­ляется частью продолжающегося цикла работ Отдела прикладного социального исследования при Колумбийском университете, посвя­щенных роли личностного влияния в обществе. В этой главе мы вво­дим понятие «фактор влияния», определяем два самостоятельных типа личности как факторы влияния («локальный» и «космополитичес­кий») и соотносим эти типы со структурой влияния в местном сооб­ществе. Вторая из этих глав, «Вклад в теорию референтно-группово­го поведения», была написана вместе с м-с Алисой С. Росси и снача­ла опубликована в работе «Связи в социальных исследованиях» (Р.К. Мертон и П.Ф. Лазарсфельд, издатели). Опираясь на обширные до­казательства, представленные «Американским солдатом», автор фор­мулирует определенные условия, при которых люди ориентируются на нормы различных групп, в частности тех, в которые они не входят.

Две другие главы, добавленные в этом издании, ранее не публико­вались. Первая из них, «Связьтеории социальной структуры и аномии», пытается объединить новый эмпирический и теоретический анализ

© Перевод. Егорова Е.Н., 2006

11

такого нарушения социальных норм, которое известно как аномия. Во второй, «Связь теории референтных групп и социальной структу­ры», предпринята попытка выявить именно социологические в отли­чие от социопсихологических выводы из современного исследования поведения референтных групп. Цель в том, чтобы изучить некоторые теоретические проблемы социальной структуры, которые необходи­мо решить, прежде чем можно будет продвинуться вперед в социоло­гическом анализе референтных групп.

Библиографические дополнения кратко затрагивают функцио­нальный анализ в социологии и более подробно — роль пуританства в развитии современной науки.

Я выражаю особую признательность д-ру Элинор Барбер и миссис Мэри Клинк за помощь в чтении гранок и миссис Бернис Зелдич — за подготовку указателя. При внесении исправлений в книгу я восполь­зовался небольшой субсидией, предоставленной Программой пове­денческих наук Фонда Форда, которая является частью его списка грантов, заранее не ограничивающей предоставление субсидий ра­ботой над точно определенным проектом.

Р.К.М.

Гастингс-он-Гудзон, Нью-Йорк День благодарения, 1956

Благодарности

Никто в полной мере не знает, что именно сформировало его мышление. Мне трудно проследить в деталях происхождение кон­цепций, выдвинутых в этой книге, и докопаться до причин их по­степенного изменения в процессе многолетней работы. В их разви­тие внесли вклад многие социологи, и каждый раз, когда источник известен, на него сделана ссылка в многочисленных примечаниях к отдельным главам. Но среди них есть шесть человек, у которых я в особом долгу, в разной степени и по разным причинам, и именно им я хочу отдать дань уважения.

Самая первая и глубочайшая признательность лишь в какой-то мере и слишком поздно отражена в самом факте посвящения этой книги Чарльзу X. Хопкинсу. Благодаря тому, что этот чело­век, муж моей сестры, жил на этом свете, у многих людей укрепи­лось чувство собственного достоинства. И тюка живы те, кто со­прикасался с ним, будет жив и он. С любовью, уважением и благо­дарностью я посвящаю эту книгу Хопу, который обнаружил, что может научить других.

Своему хорошему другу Джорджу Итону Симпсону, ныне работа­ющему в Оберлинском колледже, я признателен за то, что он взялся за самонадеянного второкурсника, чтобы тот понял, как будоражит интеллект изучение работы систем социальных отношений. Более благоприятного знакомства с социологией я не мог бы для себя и пред­ставить.

Еще до того, как Питирим Сорокин погрузился в изучение все­мирных исторических процессов (что представлено в его «Социаль­ной и культурной динамике»), он помог мне избавиться от узости кру-

© Перевод. Егорова Е.Н., 2006